четверг, 5 сентября 2013 г.

"В сумерках": 80-е - начало 90-х годов в истории русской литературы. В. Гаршин

 
В. Гаршин
Худ. И. Репин
    Пестрая, с виду хаотически развивающаяся литература 80-х — начала 90-х годов родилась на почве действительности, отмеченной зыбкостью социальных и идеологических процессов. За двадцать лет с начала реформы 1861 г. новые, буржуазные порядки в России все еще «укладывались» и, как известно, до полного утверждения так и не дошли. Неясность в области социально-экономической, с одной стороны, и острое ощущение катастрофичности политического момента (конец революционно-народнического движения, начало жестокой правительственной реакции), длившееся до первой половины 90-х годов, с другой, лишали духовную жизнь общества цельности и определенности.

Крах народничества как системы социально-философских взглядов и как типа общественного поведения отразился в литературе: он повлиял на изображение не только героев, причастных к этому движению, но и такой важной вообще для русской литературы сферы жизни, как крестьянская. Проблема «интеллигенция и народ», которой всегда были заняты лучшие умы России, теперь — ввиду драматического поворота в истории революционно-народнического движения — приобрела особенную остроту. То, что происходило в деревне, имело прямое отношение к судьбам интеллигенции: рушилось целое мировоззрение.
В духовной жизни общества началась безрадостная полоса. За революционно-народнической концепцией преобразования действительности стояли ясные общественные идеалы, восходящие еще к эпохе подъема революционно-демократического движения и требовавшие энергичного действия. В 80-е годы для тех, кто был связан с народничеством, жить стало нечем, а в среде общественных деятелей либерального толка, занявших господствующее положение на идейной арене, начался «поход» против революционной демократии, ее идеалов и эстетики.
Ощущение безвременья, идейного тупика особенно острым стало во второй половине 80-х годов: время шло, а просвета не было. И хотя смысл рассказов в книгах Чехова «В сумерках» и «Хмурые люди» (1887 и 1890) далеко не исчерпывался изображением мрачных сторон жизни, критика пользовалась долго этими терминами для характеристики литературы 80-х годов.
Тогда же явилось понятие: «fin de siècle» — конец века. Правда, как термин, определяющий культуру, клонящуюся к упадку, это выражение утвердилось в России несколько позднее, в годы развития модернизма, но и в рассматриваемое время оно уже входило в обиход.
Атмосфера политической реакции, настроения «конца века», «сумеречности», «хмурости» эпохи — все это не могло не давить на художественное сознание общества. Литература развивалась в условиях тяжелого цензурного и психологического гнета. И все же, приспосабливаясь к полицейскому режиму, чтобы не погибнуть вовсе, прогрессивная литература искала новые пути — и находила их. Интеллектуальная жизнь этой эпохи — эпохи «мысли и разума» — отличалась интенсивностью во всех сферах. И если техника, наука, живопись, музыка, как известно, переживали расцвет, то и словесное искусство не стояло на месте.
Целая плеяда писателей, начинавших свой долголетний творческий путь в 40—50-е годы, теперь завершала его. Еще работали Достоевский, Тургенев, Островский, Щедрин, Лесков, Гл. Успенский, еще были живы и следили с интересом за развитием литературы Гончаров и Чернышевский.
Среди писателей, начавших творческий путь в эти годы, — В. Гаршин (1855—1888), В. Короленко (1853—1921), А. Чехов (1860—1904), более молодые А. Куприн (1870—1938), Л. Андреев (1871—1919), И. Бунин (1870—1953), М. Горький (1868—1936).
В литературе этого периода появляются такие шедевры, как — в прозе — «Братья Карамазовы» Достоевского, «Смерть Ивана Ильича» Толстого, рассказы и повести Лескова, Гаршина, Чехова; в драматургии — «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые» Островского, толстовская «Власть тьмы»; в поэзии — «Вечерние огни» Фета; в публицистике и научно-документальном жанре — речь Достоевского о Пушкине, «Остров Сахалин» Чехова, статьи о голоде Толстого и Короленко.
При всем многообразии позиций отдельных писателей в развитии литературы этого времени обнаруживаются единые художественные тенденции. Гаршин и Короленко много сделали для обогащения реалистического искусства романтическими элементами, поздний Толстой и Чехов решали проблему обновления реализма иначе — путем углубления его внутренних свойств. Но есть что-то объединяющее характер перелома, который начался в творчестве Толстого в начале 80-х годов, и с раздумьями кончавшего свой путь Достоевского, и с художественным опытом молодого Чехова, и с писательскими заботами авторов второго ряда. В пестрой картине литературы 80-х — начала 90-х годов магистральные художественные тенденции еще только намечаются, чтобы утвердиться в недалеком будущем в творчестве зрелого Чехова, его младших современников (Бунина, Куприна, Л. Андреева, Горького)...

Личность и писательская судьба Всеволода Михайловича Гаршина весьма характерны для рассматриваемой эпохи. В масштабах истории русской литературы короткая жизнь Гаршина, человека и художника, была как вспышка молнии... Она осветила боль и чаяния целого поколения, задыхавшегося в свинцовом воздухе 80-х годов, в дурмане аромата "красного цветка" - символического воплощения зла мира: "...Он не спал всю ночь. Он сорвал этот цветок, потому что видел в таком поступке подвиг, который он обязан сделать. При первом взгляде сквозь стеклянную дверь алые лепестки привлекли его внимание, и ему показалось, что он с этой минуты постиг, что именно должен он совершить на земле. В этот яркий красный цветок собралось все зло мира. Он знал, что из мака делается опиум; может быть, эта мысль, разрастаясь и принимая чудовищные формы, заставила его создать страшный фантастический призрак. Цветок в его глазах осуществлял собою все зло; он впитал в себя всю невинно пролитую кровь (оттого он и был так красен), все слезы, всю желчь человечества. Это было таинственное, страшное существо, противоположность Богу, Ариман, принявший скромный и невинный вид. Нужно было сорвать его и убить."

Комментариев нет:

Отправить комментарий